И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной - Виталий Полищук

– Толя, ты чо, блин… Какой подарок?

– Григорий Иванович! – Я обращался к Гоше, а Валерку больно ткнул локтем в бок – заткнись, мол! – Я окончательно все утрясу и послезавтра зайду к вам! С программой и всеми текстами песен! Хорошо?

– Буду ждать, Анатолий! Кажется, Монасюк?

– Так точно! – я шутейно поднес ладонь к виску!

А он поддержал шутку, ответив:

– К пустой голове – что?

– Шляпу нужно подобрать! – это вмешались в разговор ехидны-девчонки: как же, их забыли!

Гоша засмеялся, пожал мне руку, сказал всем: «Пока!», а я объявил:

– И в заключение – «Цыган!»

И мы заиграли, затанцевали и запели, выкладываясь, а зрители стали в такт хлопать, поддерживая нас.

«Вдоль по степи, в темную даль,вновь уходил да, цыган немолодой.Многое знал, многих любил,он в жизни своей шальной.

Много дорог и дальних стран,он исходил да, поперек,Так и не смог найти он любви,А что нашел, то не сберег!

Припев:

Нет у него ни сумы, ни тюрьмы,Нету коня, нету жены,Дочь лишь одна где-то живет,Только она любит и ждет!

И так далее…

Перед последним куплетом Бульдозер выдал проигрыш цыганским перебором, а Моцарт принялся «рвать» меха баяна!

Кажется, у нас в крови появился избыток адреналина!

И я сказал Гемаюну:

– Веди, Санек, сюда Рукавишникову, чего она там одна мерзнет!

И сняв пиджак, накинул его на зябко перебирающую плечиками Валюху.

А Галке тут же отдал свой пиджак Миута.

И скоро мы шли по нашей Кучеровых домой! Мою гитару нес Гемаюн, а мы с Варварой немного остали.

Когда ее за руку подвел ко мне Сашка, я не сказал ей ни слова. Просто снял пиджак с Валюхи, сказав Гемаюну, чтобы он поделился одеждой с сестрой, а свой пиджак набросил на плечи Вари.

Когда потом мы шли от железнодорожных путей по пустому шоссе к ее дому, в Заготзерно, она взяла меня под руку и тесно прижалась ко мне плечом. А я приобнял ее. Так мы и шли до ее дома, а потом, не сговариваясь, сели на лавочку у калитки, и принялись целоваться.

Варька не умела целоваться, и все равно жадно хватала теплыми губами мои, а я прижимал ее к себе и думал – как долго еще нужно ждать, пока эта девочка не станет моей. Вся, полностью…

– Толь, ты прости меня… – шептала она.

– Ладно, ладно, Рукавишникова, так же шепотом отвечал ей я. – Запах духов хоть приятный был?

Она резко отпрянула от меня.

– Ты… ты… ты меня… – в ее голосе слышались закипающие слезы, и я ловко быстрым поцелуем на секунду прикрыл ей рот, и она замолчала.

А вновь заговорить ей я не дал.

– Варь, – сказал я. – Ну, прости, ну, пошутил неудачно…

Я попытался снова найти в темноте ее губы, но она оттолкнула меня.

– Ты… ты меня… ты не принимаешь меня всерьез…

– Варя, ну, а что мне тебе говорить? Не в любви же признаваться?

Я держал ее руки в своих и вдруг почувствовал, как она напряглась.

– Меня что же, нельзя любить?

Тут я засмеялся. Ну что, и правда, я с ней разговариваю, как с дурочкой? И решил сегодня говорить с ней серьезно.

– Можно! Но я не собираюсь тебе в любви признаваться! В любви признаются, чтобы тут же предложить руку и сердце. А я мог бы предложить только сердце, но зачем? Оно и так твое…

– Значит, руку ты… – И она высвободила свои руки из моих.

– Руку, Рукавишникова, предлагают вместе с телом. Рука часть чего, Варвара? Мг-м-м?

– Ну, тела!

– Мы с тобой еще школьники, так что…

Варвара вдруг повернула ко мне лицо и сказала:

– Толя! Я тебе совсем не нравлюсь? Ну, я хочу сказать…

Я взял в руки ее лицо и негромко ответил ей:

– Еще как – нравишься! Ты – ужасно сексапильная девчонка! Но…

– А что это такое – сексапильная?

И я опять засмеялся. На этот раз над собой. Опять полезло из меня будущее.

– Это хорошее слово, ты не думай! Наши люди, живущие за границей, так говорят об очень красивых женщинах, которые постоянно возбуждают в мужчинах физическое желание. Ну, в английском языке есть подобное слово… А что такое физическое желание, знаешь?

– Дурак… – Она, тем не менее, завозилась, усаживаясь на скамейке поудобнее. Уходить, следовательно, не собиралась, тема ей, видите ли, интересна…

– Рукавишникова! – сказал ей я. – Ты не моя жена, и раз ты называешь меня дураком за нормальный разговор, я с тобой вопросы физической близости мужчины и женщины обсуждать не буду. Не хочу.

Тут она положила мне голову на плечо и нащупала мою руку.

– Толя! – тихонько сказала она. – А что с нами дальше будет?

Разговор принимал ненужную остроту – рано, рано было обсуждать нам это…

И я сказал:

– А дальше мы состаримся!

Больше мы в этот вечер не целовались.

На следующий день я прямо с утра переговорил с одноклассниками и убедил их наскоро подготовить несколько концертных выступлений. Когда я объяснил им свою задумку, они хотя и не единогласно, но все же со мной согласились. И тогда на перемене я пошел к Сергею Сергеевичу.

Мне не пришлось долго уговаривать его. Когда я все разложил по полочкам, он согласился и даже сказал, что можно будет привлечь наш школьный хор к выступлению, но это он берет на себя.

И все остальное к 9 мая будет готово – наш школьный зал, в котором была сцена и где мы проводили наши школьные вечера отдыха, будет оформлен, а сидения расставлены.

Приглашения также будут написаны и переданы с учениками адресатам.

Весь вечер я писал тексты песен. И наутро уже был в кабинете Гоши. Я передал ему тексты для утверждения, и попросил, чтобы он пригласил к нам секретаря райкома партии Астраханцева.

– Хотим блеснуть перед Егором Вениаминовичем, – сказал я. – И потом – концерт готовит в основном наш 11 «В» класс, это наш прощальный подарок ветеранам, и ребята просили, чтобы я пригласил обязательно Егора Вениаминовича и вас. Лично!

Гоша заверил меня, что в таком разе Астраханцева он с собой обязательно приведем.

Тем временем наши девочки с копиями текстов песен пришли в военкомат и напросились на прием к военкому.

Подполковник Чернявский, отец нашего одноклассника Вовки, нас либо знал, либо был о нас наслышан.

Он поддержал идею концерта и сказал, что будет звонить Астраханцеву.

– А чего сам Толя не пришел? – спросил он девчонок.

– А он сейчас в райкоме комсомола! – ответила Валя.

– А почему именно вы ко мне пришли?

– Помогите нам, пожалуйста! Нам надо… – и девчонки объяснили суть своей просьбы.

– Хорошо! Я свяжусь с Советом ветеранов войны. Пусть вечером ваш Монасюк позвонит мне домой! Или сами позвоните! Придумаем что-нибудь!

И Вовкин отец лукаво подмигнул девчонкам.

Собственно, из чем-либо значимого до дня концерта следует упомянуть лишь о следующем.

Последующие несколько репетиций осуществлялись с привлечением моей одноклассницы Вали Иванковой, у которой был высокий сильный голос.

Параллельно в нашем 11 «В» тоже шли репетиции, но ими руководила наша Зинаида Петровна.

И вот наступил великий день – 21-я годовщина Великой Победы.

Актовый зал нашей школы был украшен транспарантами, лозунгами, написанными на алых полотнищах, сидения расставлены ровными рядами, сцена также была украшена.

Задолго до двух часов дня начали подходить ветераны, другие приглашенные. В зале рябило от многочисленных наград, которые по случаю праздника фронтовики надели на грудь.

На первом ряду также постепенно места заполнялись. Сюда усадили нашего военкома подполковника Чернявского – среди многочисленных наград на его груди был и орден Александра Невского, сюда же сели наш директор, Зинаида Петровна, Гоша, и несколько ветеранов – кавалеров ордена Славы.

А Егор Вениаминович Астраханцев с женой «Орангутангой» демократично пристроились на краю второго ряда, прямо у прохода.

Концерт вел Вовка Чернявский.

Он начал с того, что сообщил, что их класс по собственной инициативе решил подготовить небольшой концерт для наших фронтовиков.

Начал концерт наш школьный хор, который спел несколько военных песен.

Потом с литературным монтажом по произведениям Твардовского выступили члены нашего школьного литературного кружка.

Затем их сменили наши одноклассники – они разыграли сценку из Василия Теркина. Нужно сказать, что вот за этот номер я боялся больше всего – стихотворные тексты, а времени на подготовку номера и на репетиции было всего несколько дней.

Но ребята постарались! И ни один не сбился и не перепутал слова.

Затем были показаны несколько номеров из школьной художественной самодеятельности, которые уже показывали на вечере отдыха старшеклассников, посвященного 23 февраля и 8 марта.

В заключение первой части концерта выступали вновь одноклассники. Они разыграли комедийную сценку из фронтовой жизни под названием «Случай в санбате».